Я Еду Домой 3 - Страница 39

- Я тебя не поняла, - сказала девушка сухо.

- В смысле? - уточнил я, хотя, на самом деле, прекрасно понимал о чем она.

- Дитмир хочет нам помочь, он хороший парень, а ты его просто ненавидишь, - голос звучал осуждающе. - Так нельзя.

- Как? Как его правильно зовут, ты сказала? - чуть не подскочил я на месте. - Не Димитр?

- Дит-мир, - повторила она по слогам. - Дитмир. Ты даже его имя не соизволил запомнить, а разговариваешь как с врагом. Переводится как "Добрый день", кстати.

- Что переводится?

- Его имя.

- Ага..., - кое-что в голове у меня начало складываться. - А славный юноша Дитмир, "добрый день" который, часом не рассказал, откуда он приехал?

- Это здесь причем? - прищурилась она подозрительно.

- И все же?

Сэм явно прислушивался к разговору, но не вмешивался.

- Какая разница? - голос звучал возмущенно. - Он из Косово, беженец, он бежал сюда от сербов. Хорошо, что здесь сумел устроиться, там бы его убили и зарыли в какой-нибудь могиле, как тех боснийцев в Сребренице.

Мне почему-то захотелось попросить Сэма остановить машину, вывести Дрику за ухо куда-нибудь в сторонку, и там отлупить ремнем. Нагнуть, зажать голову меж колен и хлестать ремнем по тощему заду, до слез и визга, за дурость тяжелой формы, которая наказуема. Добротную такую, наивную, светлую, чистую европейскую дурость, которую из нее не выбил даже Большой Песец, пробежавшийся по земле.

- Я что-то пропускаю? - спросил Сэм.

- Ты почти угадал, когда сравнивал нашего нового друга с мексиканцем, - ответил я, обернувшись к нему. - Эти "страдальцы" и "беженцы", исключительно для того, чтобы их не убили кровожадные сербы, контролируют почти весь оборот героина в Европе и заодно большую часть проституции. А вот эти вот..., - я кивнул за окном, подразумевая сытые европейские страны, зарастившие мозговые извилины салом, - относятся к ним как к сироткам. Разрешают приезжать, позволяют оставаться, дают пособия и очень им сочувствуют. Почти даже больше чем гомикам.

Дрика злобно фыркнула, но ничего не сказала.

- Дрика, еще раз, - обратился я к ней, глядя в злые как у рассерженного Тигра глаза, - Эти люди с большой вероятностью - бандиты. Обычные бандиты. И позвали нас с собой они не просто так, такие вообще ничего просто так не делают.

- Ты их не знаешь! - тонкий палец с обгрызенным ногтем уставился мне в лицо. - Ты даже не разговаривал с ними, а делаешь такие выводы! О незнакомых людях!

- А мне и не надо их знать, - хмыкнул я. - Есть народы с дурными традициями и албанцы одни из них. У нас в стране есть такие же чеченцы. С ними можно общаться там, где они не могут тебе угрожать или тогда, когда ты сильнее. Но оставаться с ними наедине просто не стоит, и тем более быть слабее, эти самые традиции могут привести к тому, что тебя ограбят и убьют. Причем произойдет это с очень высокой долей вероятности, если они будут знать, что им за это ничего не будет. А сейчас никому ни за что ничего не будет, мир рухнул.

- Ты не прав, - решительно заявила она. - Ты основываешь свое мнение на предрассудках. Дитмир совершенно нормальный парень, мы с ним даже в одни и те же места ходили.

- В смысле?

- Ну... клубы и все такое, даже общие знакомые есть.

- А зачем он туда ходил? - вдруг спросил Сэм.

- А зачем ходят в клубы? - вопросом на вопрос ответила Дрика.

Сэм пожал плечами, затем сказал:

- Кто зачем, да сэр. Кто-то идет закинуться таблеткой и танцевать до утра, а кто-то идет эту таблетку продать и посмотреть на прыгающих от нее идиотов.

- Вы... вы..., - Дрика не находила слов от возмущения, даже немного заикаться начала. - Как можно быть настолько предубежденными? Настолько нетерпимыми? Как можно обвинять людей без всяких доказательств?

- Я их ни в чем не обвиняю, успокойся, - ответил я. - В чем я их обвинил? Ни в чем. Я просто предупреждаю о том, что от них лучше держаться подальше, на всякий случай. Как тебе, например, такой молодой, красивой и блондинке, не следует оставаться наедине с компанией мусульманских юношей. Просто на всякий случай, чтобы потом не жалеть.

- Ты не прав! - сказала она, снова почти что ткнув меня в лицо пальцем. - Ты не прав, ты оскорбляешь людей недоверием!

- Они не слышат, - сказал я примирительно и показал на едущий далеко впереди грузовик, - вон, сколько до них. И я не сужу, я опасаюсь. На всякий случай. И тебе советую.

На этом разговор прервался. Дрика не ответила и сидела мрачнее тучи. Что-то с ней неправильно. То нормальная была всю дорогу, а теперь, стоило добраться до места, дурь полезла как тесто из квашни. Компенсация? Боится узнать страшное про мать и хватается за все, что кажется знакомым и привычным? Может быть, мы ведь с ней пока еще ни разу не ругались, а тут на тебе... Нехорошо.

Затем "скания" свернула с трассы на второстепенную дорогу, заставив нас насторожиться. В рации послышался голос Дитмира:

- По главным дорогам не проехать, там все забито брошенными машинами. Не отставайте, а то замучаетесь искать проезд.

Сэм искоса глянул на меня, и я кивнул. Все верно, когда я смотрел на карту, то сам понимал - такое шоссе обязано быть забитым. Просто потому, что незанятая людьми земля закончилась, один город будет перетекать в другой, здесь ведь даже "природы" как таковой нет кроме воды, только распаханные поля или застройки. Не страна, а газон. А ведь нам надо будет еще и проскочить через Роттердам, шоссе идет прямо через центр большого города, мостами, зажатое между строениями - даже представить страшно, что там может твориться. Проедем мы там вообще? Хотя... албанцы как-то проехали, значит, есть путь, в любом случае нам лучше сейчас за ними держаться.